Сарай — тот же чердак, или бабушкин сундук, или старый чемодан, который не открывался уже лет сто — никто толком не знает, что там хранится. Свозится, складывается, забывается... Люблю их. И чердаки, и сундуки с чемоданами, и сараи. С ними чувствуешь себя кладоискателем, кажется, если копнуть, то непременно наткнёшься на что-то совершенно удивительное.
Вот, например, наш сарай в детстве на даче — он был что надо. Лейки, вёдра, тяпки — это само собой, и не так уж интересно, но это только по верхам, а если копнуть, то настоящая пещера Аладдина: жестяные баночки, самовар, граммофон с пластинками, керосиновая лампа и невесть откуда взявшаяся репродукция «Незнакомки» в раме. Последняя, надо сказать, жути нагоняла, потому как постоянно оказывалась в новом месте и вдруг выплывала из сарайного полумрака лицом к лицу, бррр... :-) В общем, очередная работа, навеянная обрывками детских воспоминаний и моей любовью к дачно-деревенской теме — пенал «Дачный сарайчик». Хранить в нём можно конечно не только карандаши, а всё, что угодно.
Вот, например, наш сарай в детстве на даче — он был что надо. Лейки, вёдра, тяпки — это само собой, и не так уж интересно, но это только по верхам, а если копнуть, то настоящая пещера Аладдина: жестяные баночки, самовар, граммофон с пластинками, керосиновая лампа и невесть откуда взявшаяся репродукция «Незнакомки» в раме. Последняя, надо сказать, жути нагоняла, потому как постоянно оказывалась в новом месте и вдруг выплывала из сарайного полумрака лицом к лицу, бррр... :-) В общем, очередная работа, навеянная обрывками детских воспоминаний и моей любовью к дачно-деревенской теме — пенал «Дачный сарайчик». Хранить в нём можно конечно не только карандаши, а всё, что угодно.
